СОДЕРЖАНИЕ
PRAXIS
RES JUDICATA
КОМИТЕТ ООН ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА: КОММЕНТАРИЙ МНЕНИЯ ПО ДЕЛУ О КОМПЕНСАЦИИ ЗА УЩЕРБ ОТ ПОСЛЕДСТВИЙ ИЗМЕНЕНИЯ КЛИМАТА (О ЖИТЕЛЯХ ТОРРЕСОВА ПРОЛИВА)
Международное правосудие в сфере разрешения климатических споров только набирает свою силу. Договорные органы ООН по правам человека вынесли уже три решения, двенадцать дел находятся на рассмотрении Европейского Cуда по правам человека, а три международных суда – Международный Cуд ООН, Международный трибунал по морскому праву и Межамериканский суд по правам человека – находятся в процессе вынесения консультативных заключений по вопросам, связанным с изменением климата. Тем важнее отслеживать и анализировать каждое судебное решение, чтобы понимать аргументацию сторон спора и судей (экспертов в случае квазисудебных органов), положительные и отрицательные стороны решения, их легитимность. В статье анализируется мнение Комитета ООН по правам человека, в котором заявители, коренные народы Австралии, проживающие на островах в Торресовом проливе, выдвигали аргументы о том, что Австралия нарушила положения Международного пакта о гражданских и политических правах, не приняв надлежащие меры по митигации (смягчению последствий) и адаптации в целях предотвращения отрицательного воздействия изменения климата на заявителей и на острова, где они живут. Комитет по правам человека впервые в истории международного права признал, что государство-участник нарушило права заявителей. Рассматриваемое дело является пионером по многим параметрам. Это решение стало первым случаем, когда международный квазисудебный орган установил, что государство нарушило положения международного договора по правам человека (статьи 17 и 27 Международного пакта о гражданских и политических правах), ведя неадекватную климатическую политику по адаптации и митигации. Впервые на международном уровне государство было признано ответственным за выбросы парниковых газов в соответствии с международным правом прав человека и ему было определено выплатить компенсацию заявителям. Кроме того, впервые международный квазисудебный орган признал государство виновным в том, что права коренных народов на культуру нарушаются из-за неблагоприятного воздействия последствий изменения климата.
SCRIPTORIUM
JUS COMMUNE
ПРАКТИКА СУДА ЕАЭС ПО ВОПРОСАМ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ВНУТРЕННЕГО РЫНКА
В статье особое внимание уделяется консультативным заключениям Суда ЕАЭС от 30 октября 2017 года по делу о свободном движении товаров и от 7 декабря 2018 года по делу о профессиональных спортсменах. В первом из них Суд дал положительный ответ на вопрос о допустимости введения государствами-членами односторонних ограничений в области свободы движения товаров, установив при этом чёткие рамки их дискреции. Во-втором деле он сформулировал определение для понятия «ограничение», применяемого по отношению к трудовой миграции, и своё отношение к допустимости изъятия определённых сфер регулирования из-под действия положений права ЕАЭС о едином внутреннем рынке. Изучив данные консультативных заключений, автор делает вывод, что Суд фактически выработал алгоритм установления соответствия государственных мер положениям Договора о внутреннем рынке, и подробно разбирает этапы данного анализа. Большое внимание в статье уделяется и ряду дел, в которых проблематика внутреннего рынка затрагивалась косвенно, в частности делу о калининградском транзите, в котором Суд ЕАЭС высказался о связи действий таможенных органов с реализацией принципа свободного движения товаров, и делу о декларировании денежных средств, в котором Суд ЕАЭС стремился разграничить ситуации, подпадающие под действие положений Договора о свободном движении товаров, от иных. С учётом того, что при выработке решений и консультативных заключений в области внутреннего рынка Суд ЕАЭС неоднократно обращался к практике Суда ЕС, автор также проводит анализ данной практики, позволяющий говорить как о большом количестве схожих черт и решений, так и о некоторых принципиальных различиях, связанных, в первую очередь, с более осторожным подходом Суда ЕАЭС к толкованию положений Договора о Союзе.
АРГУМЕНТАЦИЯ В АКТАХ СУДА ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА
Роль правовой аргументации чрезвычайно важна в аспекте эффективности и востребованности судебной практики. Данное утверждение имеет большое значение в свете консультативных заключений Суда Евразийского экономического союза, которые, в отличие от решений, обладают лишь свойством res interpretata. При обосновании решений и консультативных заключений Судом ЕАЭС, в первую очередь, используются общие способы аргументации, проистекающие из традиционных методов толкования. Наибольшее значение придаётся лингвистическим и систематическим аргументам при некоторой недооценке аргументов телеологического свойства, аргументов a contrario и полезного действия. В практике Суда ЕАЭС встречается сравнительно-правовая аргументация, служащая предпосылкой для изложения правовых понятий, неизвестных праву интеграционного объединения. Подобный тип аргументации способствует выработке автономных правовых понятий, применимых исключительно при уяснении норм интеграционного права. Выявлены случаи правовой аргументации с опорой на нормы и принципы международного права. На начальном этапе функционирования Суда Союза наблюдался значительный уклон в аргументацию на базе судебного диалога, сопровождавшуюся многочисленными ссылками на акты судов иных интеграционных объединений. По мере накопления им собственной практики Суд Союза начал уделять большее внимание собственным правовым позициям, что привело к увеличению случаев прецедентной аргументации. Роль прецедента как источника обоснования актов Суда Союза заключается в том, что он направлен не только на усиление мотивировки решения по конкретному делу, но также и служит цели, связанной с конкретизацией правовой нормы, которая в осуществляемой Судом ЕАЭС интерпретации способна стать инструментом для разрешения последующих дел. Кроме того, прецедентная аргументация способствует обеспечению стабильности и предсказуемости судебной практики, а также её преемственности. Отход от прецедента требует детального пояснения и может выражаться в ссылке на иные фактические обстоятельства или в выработке принципиально новой мотивировки.
ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ИСПОЛНЕНИЯ РЕШЕНИЙ СУДА ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА: EXPERIENTIA DOCET
Рост количества международных судов и выносимых ими решений перевёл вопросы исполнения решений этих судов из разряда умозрительных в практическую плоскость. Распространённый легалистский подход к этим вопросам, согласно которому исполнение таких решений государствами просто подразумевается в силу принципа pacta sunt servanda, оказался неприемлемым для того, чтобы объяснить, что все без исключения международные суды в той или иной степени сталкиваются с проблемой исполнения выносимых ими решений. Анализ и обобщение уже накопленного эмпирического материала, чему поспособствовали открытость и публичность международного правосудия, привели к появлению многочисленных исследований как общих вопросов исполнения решений международных судов, так и специфики исполнимости решений применительно к отдельным международным судам (Международный Суд ООН, Суд Европейского Союза, Орган по разрешению споров Всемирной торговой организации). Не стал исключением и Суд Евразийского экономического союза, также накопивший за первые девять лет своей деятельности опыт в этом отношении. Статут Суда устанавливает право Евразийской экономической комиссии самостоятельно избирать форму и способ исполнения решения Суда ЕАЭС, степень же дискреции Комиссии при исполнении решений остаётся достаточно широкой. Практика Суда ЕАЭС демонстрирует его желание изменить существующий порядок исполнения решений, предусмотренный Статутом Суда, что свидетельствует об определённом судейском активизме. Этот неоднозначный, на наш взгляд, подход Суда ЕАЭС к вопросам правовых последствий и исполнения решений отчасти вошёл в противоречие с позицией Конституционного Суда Российской Федерации, что также требует соответствующего анализа и осмысления. Предлагаемое в статье исследование механизма исполнения решений Суда ЕАЭС, закреплённого в Статуте Суда, а также подходов самого Суда к этим вопросам, основано на соответствующих доктринальных постулатах, которые представляют собой необходимый фундамент для анализа и позволяют комплексно подойти к рассмотрению проблем правовых последствий и надлежащего исполнения решений Суда ЕАЭС.
ИНТЕГРИРУЯ ИНТЕГРАЦИЮ: РЕШЕНИЯ СУДА ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА В ПРАВОПОРЯДКЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Российские суды в течение нескольких последних лет сформировали чёткую позицию о правовом значении решений Суда Евразийского экономического союза, признающих правовые акты Евразийской экономической комиссии о классификации товаров не соответствующими Договору о Евразийском экономическом союзе. Сформулировано несколько правовых оснований для отказа в придании правового значения таким решениям Суда ЕАЭС, при этом часть подобных оснований происходит из российского правопорядка, а одно – из правопорядка Евразийского экономического союза. Международно-правовым основанием, оказавшимся фатальным для правовой судьбы решений Суда ЕАЭС, является пункт 102 Статута Суда о том, что решения Суда ЕАЭС не могут отменять или изменять право Союза. Соответственно, все российские суды, включая Верховный Суд и Конституционный Суд, пришли к единодушному мнению о длящемся характере действия правовых актов ЕЭК, несмотря на признание Судом ЕАЭС данных актов незаконными. Таким образом, на территории Российской Федерации действуют правовые акты публичной власти – ЕЭК, но ординарных правовых средств для их оспаривания не существует. Без сомнения, подобная ситуация является нетерпимой, поскольку фактически представляет собой правовой тупик и, более того, ущемляет право на судебную защиту, предусмотренное Конституцией РФ. Авторы на основе анализа практики российских судов делают вывод о том, что восполнение данного недостатка правовой системы интеграционного объединения позволило бы российским судам придать правовое значение решениям Суда ЕАЭС. Российское процессуальное законодательство, в частности положения Арбитражного процессуального кодекса РФ о возможности пересмотра по новым обстоятельствам дела в случае отмены постановления иного органа, могло бы быть использовано и для правовых актов Комиссии, признанных противоречащими актам более высокого уровня, то есть Договору о ЕАЭС, Таможенному кодексу и иным договорам в рамках ЕАЭС. До внесения изменений в Статут ЕАЭС способом восполнения указанного недостатка правовой системы интеграционного объединения могло бы стать решение Высшего Евразийского экономического совета о порядке исполнения решений Суда ЕАЭС, вынесенных по заявлениям об оспаривании актов ЕЭК.
LEX MERCATORIA
МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНВЕСТИЦИОННЫЙ АРБИТРАЖ: ПЕРСПЕКТИВЫ И РИСКИ НЕОЧЕВИДНОГО СПОСОБА РАЗРЕШЕНИЯ СПОРОВ
В статье автор исследует возможности, открывающиеся в связи с «выходом из тени» такого незаслуженно редко используемого способа разрешения инвестиционных споров, как межгосударственный арбитраж. Между тем данная опция для рассмотрения подобных споров предусмотрена большинством договоров о поощрении и защите иностранных инвестиций. Анализ целесообразности использования арбитража между государствами для разрешения споров, возникших между иностранными инвесторами и государствами, принимающими инвестиции, особенно актуален в связи с работой, ведущейся Рабочей группой ЮНСИТРАЛ по реформированию существующей системы инвестиционного арбитража. Более активное применение межгосударственного арбитража для разрешения инвестиционных споров стало бы своего рода «возвращением к истокам», поскольку первые двусторонние соглашения о защите иностранных инвестиций не предусматривали возможности обращения инвестора с иском к государству. Такой способ разрешения споров появился позднее и предложил альтернативу межгосударственному арбитражу, инициирование и ведение процесса в котором целиком и полностью зависели от государств, что ставило инвестора в невыгодное положение. Кроме того, в статье отмечено, что разрешение споров посредством межгосударственного арбитража не позволяет применить к этому решению нормы международных договоров о принудительном исполнении решений (таких, как Нью-Йоркская конвенция 1958 года и Вашингтонская конвенция 1965 года). Тем не менее даже при наличии таких недостатков представляется, что государства начнут более активно прибегать к этому способу разрешению споров. В качестве подтверждения можно привести иск к Армении, инициированный Азербайджаном в 2023 году в рамках Договора к Энергетической хартии. Среди рисков «возрождения» межгосударственного арбитража подчёркивается, однако, вероятность конфликта двух указанных механизмов разрешения споров при их одновременном использовании в рамках одного международного соглашения. Одни исследователи склоняются к тому, что в таких условиях межгосударственный арбитраж разрушителен и не должен применяться вовсе, другие же настаивают на том, что наличие двух способов разрешения споров даёт возможности для диалога и предоставляет государствам равные с иностранными инвесторами права, а также бóльшую степень контроля над толкованием инвестиционных соглашений.
JUS GENTIUM
МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЙ РЕЖИМ КАСПИЙСКОГО МОРЯ: ДИНАМИКА И ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ
Правовой режим Каспия является режимом sui generis: он не предполагает автоматического действия ни норм морского права, ни норм «озёрного права», тем более что последнее не содержит унифицированного подхода в части управления или распределения ресурсов. Таким образом, его развитие зависит от доброй воли прибрежных государств. Данный режим является комплексным: его элементы были сформированы в разные периоды; одни из них являются оригинальными, другие – тяготеют к существующим моделям; одни из них закреплены в договорах, другие – в обычаях; одни из них связывают все прибрежные государства, другие – только часть из них; одни являются точными, другие – нуждаются в уточнении и толковании. Данный режим не предполагает кондоминиума ни в отношении акватории в целом, ни в отношении бывшего советского сектора. Однако он не предполагает и раздела дна акватории по определённым линиям, за исключением тех, которые были установлены в двусторонних соглашениях для северной части Каспийского моря. Данный режим является незавершённым и содержит пробелы, что может быть объяснено двумя причинами: во-первых, слабой правовой традицией прибрежных государств, их нежеланием (и неумением) руководствоваться международным правом и использовать мирные процедуры разрешения споров; и, во-вторых, объективным характером и сложностью существующих противоречий. Данная незавершённость препятствует эффективной разработке ресурсов акватории, негативно сказывается на её экологическом состоянии и является почвой для международных конфликтов и односторонних силовых решений. В последние годы конфликтный потенциал региона значительно возрос – в результате действия факторов как региональной, так и глобальной политики. Наиболее сложной проблемой режима Каспия является делимитация дна в его южной части. Для её решения могут быть применены подходы, разработанные для делимитации морских пространств, в частности метод эквидистанции/относимых обстоятельств. Результат, предполагающий разумный компромисс между крайними притязаниями, вполне может удовлетворить прибрежные государства.
FORUM INCOGNITA
МЕХАНИЗМ ПОГРАНИЧНОЙ УГЛЕРОДНОЙ КОРРЕКТИРОВКИ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА В СВЕТЕ ПРАВА ВСЕМИРНОЙ ТОРГОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
Созданный в 2023 году Механизм пограничной углеродной корректировки Европейского Союза призван выровнять нагрузку на импортёров и внутренних производителей ЕС от принимаемых ими мер по смягчению воздействия на климат. Разработчики Механизма уверены, что он в этом деле преуспеет, не нарушив право Всемирной торговой организации. В статье показано, что общее устройство Механизма действительно вписывается в исключение по пункту (g) статьи XX Генерального соглашения по тарифам и торговле, позволяющее вводить торговые меры для сохранения исчерпаемого природного ресурса. В этой связи в статье обоснована возможность рассмотрения углеродного бюджета (или устойчивого климата) в качестве исчерпаемого природного ресурса. Тем не менее Механизм не соответствует требованиям вводного положения статьи XX, запрещающего неоправданную дискриминацию при введении торговых мер, предварительно признанных соответствующими одному из пунктов этой статьи. С опорой на практику Органа по разрешению споров Всемирной торговой организации показано, что при введении таких мер необходимо учитывать сопоставимые меры страны происхождения и сопоставимые добровольные меры зарубежных производителей. Отмечено, что среди всего набора сопоставимых мер в рамках Механизма учитываются только системы торговли выбросами и углеродные налоги, но не другие меры, такие как экологические сборы, технологические стандарты и покупка углеродных единиц. Это порождает неоправданную дискриминацию – в нарушение вводного положения статьи XX Соглашения. Однако выбор ЕС в пользу такого устройства Механизма, вероятнее всего, был вынужденным в свете имевшихся у него альтернатив: либо бездействие и, как следствие, подрыв международного климатического сотрудничества, либо несение неподъёмного административного бремени. В заключение автор размышляет о том, в какой последовательности ЕС мог бы начать признание различных сопоставимых мер стран происхождения и зарубежных производителей и какие события могли бы его к этому подтолкнуть.